Ветеринар для Перекрестка - Ник О`Донохью

Лужайка была сплошным цветочным ковром, даже в лунном свете поражавшим своей голубизной: анютины глазки, ирисы, какие-то неизвестные Бидж растения с крупными бархатистыми соцветиями.

Ивы у края озера сменялись ближе к скалам соснами и дубами, Бидж заметила также несколько кедров. Воздух был напоен их смолистым ароматом, смешивающимся с благоуханием цветов. Стефан прислонился к корявому стволу, покрытому мягким мхом, и жестом предложил Бидж сделать то же самое.

— Теперь надо ждать.

Бидж удобно устроилась под деревом. Его наклоненный — под напором постоянных горных ветров — ствол служил идеальной спинкой кресла. Девушка полузакрыла глаза, прислушиваясь к крикам сов, голосам квакш, еще каким-то лесным звукам на фоне неумолчного стрекотания цикад в теплом ночном воздухе. Скоро голова Бидж склонилась так же, как головки цветов на поляне.

Когда она медленно и сонно подняла руку, чтобы протереть глаза, ее пальцы нащупали шерсть: Стефан, когда она уснула, закутал ее в вынутый из рюкзака свитер. Бидж улыбнулась и попыталась понять, что же ее разбудило.

Взглянув вверх, она увидела полную луну с наплывающей на нее круглой тенью. Стало заметно темнее: затмение начиналось. Неужели она почувствовала это? Бидж подумала: а действительно ли она проснулась — все вокруг выглядело волшебным сном.

Потом она заметила, как тихо стало в долине. Совы и квакши больше не кричали, умолкли даже кузнечики.

— Ты проснулась, — прошептал Стефан ей на ухо. Его дыхание щекотало Бидж кожу. — Это хорошо. Сейчас начнется. — Бидж наклонилась вперед, стараясь разглядеть что-нибудь в меркнущем свете. — Вон они, — прошептал Стефан совсем беззвучно. Его рука, почти не видная в тени дерева, показала вперед.

На поляне бесшумно появились два содружества единорогов. Одна группа спустилась по дорожке у водопада и пересекла озеро. Казалось, водяные лилии расступаются перед животными, а потом скользят за ними следом.

Второе содружество вышло из-за ив на дальнем конце долины и приближалось по тропинке вдоль берега. В лунном свете на роге третьего по порядку животного блеснул металл. Бидж наклонилась еще больше, стараясь получше разглядеть своего бывшего пациента.

Единороги смотрели друг на друга, разделенные голубым цветочным ковром. Они опустили головы и напрягли шеи, покачивая рогами из стороны в сторону. Бидж обеспокоенно наблюдала за ними: похоже, предстоит бой, типичный ритуал при спаривании стадных животных.

Затем два содружества двинулись навстречу друг другу, разворачиваясь цепью: каждый самец выбрал себе самку, и они неторопливо сходились, опустив рога.

Когда первая пара встретилась, Бидж затаила дыхание: самец подставил самке рог, та качнула головой и ударила своим рогом по рогу самца.

Раздался звон, такой же чистый, как Бидж помнила по своей предыдущей встрече с единорогами, высота звука, издаваемого рогами самца и самки, различалась примерно на треть тона. Секунду животные стояли неподвижно, потом опустили головы и позволили цветам приглушить звук. Согнув друг перед другом передние ноги — это удивительно напоминало поклон, — они разошлись, чтобы повторить ритуал с другими единорогами.

Вскоре долина была полна мягким звуком многочисленных соударяющихся рогов, иногда звучал гармоничный аккорд, иногда — хотя и редко — режущий уши диссонанс. Те единороги, рога которых звучали не в унисон, инстинктивно начинали избегать друг друга.

Соударение рогов двух животных, оказавшихся рядом с Бидж и Стефаном, вызвало такой мощный чистый звук, все нарастающий и нарастающий, что у Бидж захватило дух. Другие единороги, замерев, повернули головы и насторожили свои изящные белые ушки.

Самка положила рог на шею самцу, тот — на шею подруги, и звук замер. Единороги встали бок о бок и медленно двинулись в чащу.

В этот момент Бидж заметила совсем близко от себя животное с восстановленным рогом, приближающееся к самке.

Бидж зажала рот рукой, как героиня мелодрамы, боясь пошевельнуться и даже дышать. Что, если при ударе рог снова обломится? Или издаваемый рогом звон после лечения потерял свою звучность?

Другая рука Бидж нашла руку Стефана, он сжал ее руку в ответ.

Животные взмахнули головами, и их рога пришли в соприкосновение. Единая чистая нота набирала силу до тех пор, пока единороги не положили рога на шеи друг другу.

Стефан радостно обнял Бидж за плечи.

— Ты все-таки добилась этого, — сказал он. — Чего бы я только не отдал за то, чтобы оказать единорогу такую же услугу!

Бидж казалось, что сейчас она способна летать.

— Какова вероятность, что у них появится… появится жеребенок?

— Отпрыск, — поправил ее, глядя на Бидж сияющими глазами, Стефан. — Он появится обязательно. Раз единорог нашел себе пару, обязательно. Поздравляю, доктор Бидж.

— Спасибо.

Они смотрели, как, пока длится затмение, животные, найдя тех, чей рог звучит в унисон с их собственным, парами уходят с лужайки. Наконец осталась единственная самка, она опустила голову и ударила рогом по камню на берегу, позволив звуку заполнить всю долину.

Когда ни один самец так и не появился, она опустила рог в воду, заглушив звон. Войдя в озеро, самка в одиночестве пересекла его и стала подниматься по тропе мимо водопада.

— Ну вот и все, — сказал Стефан. — Теперь начнется спаривание, потом животные вернутся в содружество, а к осени все самки принесут отпрысков. — А что будет с той, которая не нашла себе пары?

— Она постарается найти себе супруга в следующее весеннее затмение.

— Это будет через год?

— Не знаю, — честно ответил Стефан. — Тебе понравилось?

— Я… — Бидж замолчала, не находя слов. Стефан удрученно посмотрел на нее.

— Тебе нечего сказать? Тебе не понравилось?

— Мне ужасно понравилось. Это было великолепно, — ответила Бидж, наблюдая, как одинокий единорог скрывается за гребнем горы.

— Я рад. Я хотел, чтобы ты это увидела.

— Я так тебе благодарна, — сказала Бидж, в порыве чувств целуя его в щеку.

Он робко поцеловал ее в щеку тоже, потом придвинулся ближе и поцеловал в губы.

Бидж ответила на его поцелуй, и тут же ощутила внезапный удар, с ужасом вспомнив тест в кабинете доктора Хитори: как она пыталась оставить свой язык высунутым и не смогла.

Она отстранилась:

— Пожалуй, не стоит делать этого.

— Почему? — Стефан был огорчен и задет.

— Потому что я… Ну, в общем, я думаю, что не стоит. — Как могла она объяснить ему, что не смеет позволить себе близости? Он спросит, почему, а Бидж еще не была готова говорить об этом ни с кем. К тому же Стефан с его чувствительностью будет несчастен почти так же, как и она сама.